ВЕЛИКИЕ МАТЕМАТИКИ

КАЗАНСКИЕ МАТЕМАТИКИ

"Математики открыли прямые средства к приобретению познаний". Н.И. Лобачевский

Петр Алексеевич Широков

Личность и воспитатель

Наряду с тем, что П. А. был настоящим педагогом, он был еще и неза-урядной личностью и хорошим воспитателем. При встречи с его сыном мне особенно запомнились следующие его вспоминания: «Он был заботливым/ отцом. Часто папа покупал мне книги Перельмана, описания из жизни животных, научную фантастику, т.е. он старался, чтобы у меня была пища для ума, но давление никогда не оказывал.
Когда я заинтересовался математикой, он внимательно к этому подошел. Пытаясь расширить мой кругозор, он рассказывал о дивергенции, об основных понятиях векторной алгебры, векторного анализа и об их приложениях к аэродинамике и гидродинамике. Таким образом, он неплохо ПОДГОТОвил меня к учебе в Университете. Основы у меня по многим наукам были заложены именно им.
Он следил, когда я решал задачи, предлагал решения других задач. Когда папа садился рассказывать о гидродинамике, объясняя, он конструировал выводы на ходу.
Он был всегда серьезным человеком. К научным трудам относился очень аккуратно и внимательно. Все у него было всегда в системе. На его рабочем столе постоянно лежали папки.
Но на меня оказало сильное влияние то, что он проявлял интерес к вопросам сельского хозяйства. Это было вынужденно. В предвоенные годы на первом плане для него были научные исследования. И поэтому отец никогда не обращал внимания на наш сад. Там была метровая трава, на деревьях паутина. Затем в предвоенные годы он решил сад обновить. Мы ходили с ним в питомник, брали яблони. Он стал изучать литературу по яблоням. С детства у него была выработана аккуратность и ответственность. Он составил план участка, все разметил. Отец все тщательно изучал: количество калорий, которое получает человек от того или иного растения; у него была тетрадь, куда он все записывал. В военные годы мы ходили с ним сажать картошку. В свою тетрадь он записывал, сколько можно взять картофеля с одного куста, какой в итоге урожай может получиться. Папа считал, что работа на огороде - это спасение от гибели, единственный выход избежать голод во время войны.
Это имело для меня большое воспитательное значение.
И теперь я очень люблю возиться на огороде. Летом мы делали семейные вылазки на природу, жили в Шеланге. Папа занимался вместе со мной рыбалкой».
П. А. очень любил музыку и литературу. Из музыкантов близок ему был Чайковский и, по словам сына, он собирал литературу о жизни Чайковского. Он был страстным любителем музыки. Александр Петрович рассказывает: «Он познакомился с одним умельцем, который сделал ему приемник.
Это был один из первых приемников в то время. Вечерами отец сидел и ловил музыку, ночами слушал концерты».
П. А.... очень внимательно относился к литературе. Дома у него была библиотека. Он глубоко знал художественную литературу. Особенно П. А., любил Чехова и Достоевского. По этому поводу очень характерно высказалась А. П. Заборская: «Чехов для него, мне кажется, был близок не только как писатель, но и как человек. И даже сходны внешне. Оба высокие, стройные, склонные к изяществу даже в одежде. Их дни рождения стоят рядом. Портрет Чехова висел в кабинете П. А..».
П. А. знал и очень любил русскую природу. Он обладал почти профес-сиональными познаниями в области энтомологии. «Он охотно делился све-дениями о жизни бабочек и насекомых», - пишет Б. Л. Лаптев.
И А. П. Заборская тоже отмечает то, что увлечением П. А. были бабочки, и однажды он сообщил им, что дома выведен махаон.
П. А. был исключительно интересным собеседником. Его обаяние от-крывалось с особой силой в простой домашней обстановке. Он горячо любил свою семью. [5].
«В военные годы мне было страшно жалко отца. Он был целыми днями в Университете, занимаясь деканской работой, »- говорит А.П. Широков. Хотя административная работа и не привлекала его, он добросовестно относился своим обязанностям. Если возникали ситуации, в которых в чем-либо обвинялись студенты, П. А. всегда старался защитить их, решить вопросы в пользу студентов. Об этом свидетельствуют и воспоминания сына П. А.: «Я помню, в те годы часто небольшие провинности могли серьезно повлиять на судьбу человека. Как-то по телефону отец беседовал в отношении какого-то студента, которого обвиняли в том, что он разбил лампочку, но отец, как мог, защищал его. И все же, несмотря на такое отношение к студентам, он был строг. Однажды очень запустивший занятия студент сидел у нас дома вечером и вымаливал оценку. П. А., его успокаивал, но оценку не ставил и оставался непреклонным».
Яркими воспоминаниями о П. А. как о человеке поделилась с нами А. П. Заборская, которая, как уже говорилось ранее, была аспиранткой П. А.: «Позже, когда я сама уже стала преподавателем мне казалось, что П. А. считал нас и студентов и аспирантов из группы 47 (ведь из нее были и В. Г. Копп, и А. 3. Петров, и Захаров, и я, а всего-то кончали 12 человек математиков) значительно более знающими в математике, умеющими работать не только над своими лекциями, но и над литературой, особенно иностранной. Занимаясь одной из предложенных задач, я даже не поняла, что это дипломная работа, и только позже П. А. спросил, почему я ее не напечатала, а я и не знала что в ней достойно напечатания и как это делается.
Да, бывало, что отношение П. А., к своим ученикам открыто менялось, помню, что еще при его жизни моя работа была напечатана на машинке; видимо, он прочел ее и только сказал полуутвердительно полувопросительно: «Разве Вы так решили изложить?» и больше ни слова.
Но позднее, в войну, однажды, проходя через Лядской садик, он увидел меня сидящей с совсем маленькой, еле ходившей дочуркой (был 1943 год), видимо, мой исхудавший вид тронул его, он присел. Расспросил о жизни, пригласил встретиться и поговорить о работе, ведь трудно живется, а защита сулила некоторые материальные блага. Но больше мы не встречались.
Мне казалось иногда, что он даже после окончания нами Университета не терял нас из вида. Так в 1937 - 1938 г.г., сразу после окончания Университета меня и Анания Захарова направили работать учителями в Пестрецы, в среднюю школу... Нагрузка была огромная...» Далее Алевтина Павловна рассказала, что в зимние каникулы они с Ананием приезжали в Казань и встретились с П. А. Он пригласил их к себе и расспрашивал их о занятиях в школе, о дальнейшей творческой работе. «Как эта встреча была нужна нам, оторванным от всей прежней жизни, увлечений», - говорит А.П. Заборская.
«Видимо, приглядеться к нам ему хотелось и в жизни узнать наши вкусы, увлечения, интересы; так однажды мы приглашались к нему слушать музыку (видимо передачу по радио)... Теперь, вспоминая, мне кажется, что, думая взять в аспирантуру, он как бы начал изучать нас с первой встречи -что была на втором курсе, когда он читал математический анализ и основы анализа...»
Подводя итог и делая вывод из всего услышанного и прочитанного о П. А., я хочу отметить, что в моем сознании создался образ человека строгого и требовательного, но в то же время Доброжелательного, умеющего понять человека, помочь ему. Своей строгостью и требовательностью П. А. мог вы-работать у своих учеников и, я думаю, вырабатывал трудолюбие, работоспо-собность, усидчивость, а самое главное, на мой взгляд, самостоятельность и оригинальность мышления. Важное значение для выработки таких качеств личности имел и личный пример П. А. У меня сложилось впечатление, что П. А. хорошо разбирался в людях - он мог отличить человека обладающего математическими способностями от человека с низким уровнем математических знаний. П. А. был замкнутым, малообщительным. И как выразилась Галина Владимировна, к «нему нужно было привыкнуть».
Это был человек, обладающий высоким чувством гражданственности и долга, чувством ответственности за порученное ему дело, а самое важное, это был ЧЕЛОВЕК в полном и широком смысле этого слова.
В подтверждение этих слов можно привести отрывок из воспоминаний Е. К. Завойского «Казанский Университет конца 20-х - 30-х годов».
«Ректор издал приказ о назначении проф. К. Шапошникова на должность зав. кафедрой физики ...
Вскоре К. Шапошников приступил к чтению общей физики для студентов первого курса физмата и выступил с докладом на собрании физико-математического общества университета. Зная, что будет говориться на этом докладе, я советовал проф. П. А.. Широкову не ходить на заседание, но он, привыкший все познавать сам, пошел и через 10 минут, в течение которых лектор расправился с теорией относительности, прошептал мне: «Я не думал, что увижу низкое падение университета, где профессор физики отрицает теорию относительности».

 

Хостинг от uCoz